Пролог: Возвращение

Дождь стучал по крыше старого дома, как пальцы по клавишам расстроенного пианино. Я стояла на пороге своей детской комнаты, и запах лаванды — мамин любимый — смешивался с пылью. Пять лет не была здесь. Пять лет бежала.

— Вернулась, — голос за спиной заставил меня вздрогнуть.

Он опирался о косяк, в растянутом свитере и джинсах, запачканных краской. Брат. Старший брат. Его волосы, когда-то соломенные, теперь потемнели, а в глазах застыла усталость, которой не должно быть в двадцать шесть.

— Макс… — имя обожгло губы.

— Мама умерла, — он перебил, глядя куда-то за мое плечо. — Завещание. Дом твой. Но ты знаешь…

Я знала. Дом с его скрипучими половицами и зелёными шторами. Дом, где наши тени всё ещё играли в прятки.

Глава 1: Призраки

Мы сидели на кухне. Чай остывал, а Макс курил, глядя в окно. Его руки — длинные пальцы, шрам на указательном — дрожали.

— Почему не приехала на похороны?

— Не смогла.

— Врала. Ты боялась.

Я сжала кружку. В шестнадцать я уехала в другой город. Восемнадцать — сменила номер. Двадцать три — получила письмо от нотариуса.

— Ты всё ещё рисуешь? — спросила я, чтобы переменить тему.

Он усмехнулся:

— Продаю на улице. Портреты туристов. Иногда…

Он не договорил. Но я помнила его альбомы. Эскизы меня: в платье, без платья, в ванне, спящей.

— Покажи.

Он повёл меня в мастерскую — бывшую папину кладовку. Холсты, краски, запах скипидара. И на стене…

— Это я?

Она висела по центру. Я в семнадцать, обнажённая, с вишнёвой ветвью в руках. Грудь прикрыта листьями, взгляд — вызов.

— Ты позировала, — он подошёл вплотную. — Помнишь?

Я не помнила. Или не хотела.

Глава 2: Незримые Нити

Ночью я услышала шаги. Его шаги. Они остановились у моей двери. Сердце забилось так, будто хотело вырваться и убежать.

— Спишь? — шёпот сквозь щель.

Я притворилась спящей. Дверь скрипнула. Его дыхание — тёплое, с примесью виски — приблизилось.

— Лена… — он сел на край кровати. — Ты знаешь, я…

Его пальцы коснулись моей щеки. Я замерла. Внутри всё кричало: Встань! Убеги! Но тело не слушалось.

— Я ненавижу тебя за то, что ты уехала, — его губы коснулись виска. — И ненавижу себя за то, что пустил.

Он ушёл. Я лежала, пока рассвет не окрасил стены в серый.

Глава 3: Альбомы

Утром я нашла папку в его комнате. Эскизы. Сотни.

Я в двенадцать — с косичками, в мамином фартуке.
В четырнадцать — в школьной форме, юбка задрана.
В шестнадцать — обнажённая, лицо скрыто руками.

На обратной стороне последнего: «Прости. Я не мог остановиться».

Сердце упало. Но не от страха. От чего-то тёплого и запретного.

— Зачем? — я спросила, когда он вернулся с рынка.

— Чтобы помнить, — он бросил сумку с овощами. — Ты всегда уходила. А я оставался. С рисунками. С воспоминаниями.

— Это неправильно.

— А что правильно? — он схватил меня за плечи. — Мама, которая пила? Папа, который сбежал? Или мы…

Его губы были в сантиметре от моих. Я ждала. Ждала десять лет.

— Мы — семья, — выдохнула я.

— Семья? — он рассмеялся горько. — Семья не рисует сестру голой.

Глава 4: Признание

Дождь вернулся. Мы сидели на чердаке, где раньше прятались от маминых скандалов.

— Я мечтал об этом, — он говорил в темноту. — Каждый день. Ты засыпала, а я смотрел. Потом начал рисовать. Сначала одежду. Потом…

— Перестань.

— Нет. Ты спросила. — Он повернулся ко мне. — В семнадцать я хотел тебя убить. Чтобы перестать хотеть. Потом хотел себя. Но вместо этого рисовал.

Я прикоснулась к его руке. Он дёрнулся, но не убрал.

— А теперь?

— Теперь ты здесь. И я… — его голос сорвался. — Я не знаю, что делать.

Глава 5: Грани

Он начал рисовать меня снова. Я позировала в платье, потом в рубашке, потом — только в нижнем белье.

— Не бойся, — он говорил, когда карандаш скользил по моему животу. — Я не пересеку черту.

Но черта была внутри. Каждый взгляд. Каждый вздох.

Сегодня он попросил снять лифчик.

— Макс…

— Только для эскиза.

Я расстегнула. Холодный воздух обжёг соски. Он рисовал, не дыша.

— Красивая, — прошептал он.

Я заплакала.

Глава 6: Обрыв

Он разорвал рисунок.

— Уезжай. Пока не поздно.

— Почему?

— Потому что я не выдержу. — Он прижал окровавленные ладони к стене. — Я начну с тобой то, что нельзя остановить.

Я обняла его со спины. Его сердце билось как бешеное.

— А если я хочу?

Он обернулся. В его глазах — боль и голод.

— Не смей.

Но наши губы всё же встретились. На миг. На вечность.

Эпилог

Утром я нашла его мастерскую пустой. Холсты сожжены. На стене — один эскиз. Я в двадцать три, в пальто, чемодан в руке.

На обороте: «Уезжай. И не возвращайся».

Я осталась.